Привет, это сверхновая.
Когда я (Ксюша) задумала это письмо, то напрямую спросила в чате редакции: когда я говорю «музыка будущего», о чем вы думаете? Из ответов на этот вопрос и получилось письмо. Девайсы для генерации звука, k-pop, фиты с нейронными сетями, послания от Гриши Пророкова и Оли Дерюгиной — готовьте ваши ушки и сердца.
Тело звука
Сначала расскажем вам про два девайса мечты, которые объединяют музыку, технологии и чувства.
Браслеты на запястья и лодыжки SOMI-1 (THE SOUND OF ME) от music-tech стартапа из Германии Instruments of Things созданы с использованием высокоточной сенсорной технологии, которая измеряет движение и преобразует его в звук в реальном времени. Данные о движении принимаются по беспроводной сети приемником SOMI-1, который гарантирует время передачи по Bluetooth менее 10 мс и работает на дальность до 50 метров. Ресивер отправляет звук на смартфон через приложение, на любой инструмент или музыкальное ПО с поддержкой MIDI, например Ableton Live. Посмотрите и послушайте, как это работает, в инстаграм-аккаунте Instruments of Things.
Девайс, ставший классикой — Playtronica Touch Me. Это датчик касаний, который в 2013 придумали театральный продюсер Саша Пас и продюсер доккино Андрей Маникро. Playtronica Touch Me — MIDI–контроллер для работы с музыкальными программами, который позволяет играть на любых токопроводящих материалах и предметах (цветочках, водичке, человеке). Для синтезирования и воспроизведения звука прямо в браузере нужно веб-приложение Playtron, которое работает через API Google Chrome.
Голос — для всех
Музыкант, композитор и художница, работающая с машинным обучением, Холли Херндон создала своего голосового клона (Voice Model) — проект Holly+, который позволит свободно использовать ее голос для работ других музыкантов. Voice Model — это нейронная сеть, которая может генерировать необработанный звук голоса. Нейросеть обучается на записанной речи и пении голоса-первоисточника. С ее помощью можно преобразовать текст в речь или работать с более сложными задачами вроде передачи стиля пения, где звук одного голоса должен быть преобразован так, чтобы напоминать голос-первоисточник. Доступ к голосу Холли будет децентрализован, как и вся прибыль. Вообще у проекта невероятное количество очень увлекательных смысловых и ценностных слоев — вот здесь обо всем подробно.
А так звучит трек из альбома Холли PROTO (2019) — первого, в котором использовались подобные нейронные сети (singing neural networks).
Человечная музыка
Мы спросили о будущем музыки у Гриши Пророкова, автора подкастов Blitz and Chips, Boom Clap и Жуть, журналиста и дидижея. Вот что он рассказал:
Я пытался подобрать слова про технологии, новые девайсы, дигитализацию, но все мысли упираются в... человеческое взаимодействие.
Мне кажется, что антиутопичное будущее, описанное в киберпанк-романах, когда миром правят корпорации — это будущее, в котором минимизировано человеческое взаимодействие. Оно реально. И это касается музыки тоже: на мой взгляд,с ней это происходит быстрее всего. Тёмное будущее музыки выглядит именно так: любой её аспект автоматизирован, мы получаем идеальные плейлисты в нужный момент, или хуже того, музыка генерируется под любую задачу — вот ритм для бега, вот мелодия, чтобы уснуть, вот чтобы поплакать.
Светлое будущее лишено всего этого: алгоритмов, рекомендаций, автоматизации — и вместе с ними, зловещего, опасного удобства. На примере музыки лучше всего видно, как технологические корпорации меняют наш мир: не только открыто и явно, но и исподтишка, постепенно, подменяя одни понятия другими, а смыслы — удобством.
Сегодня любой стриминговый сервис предлагает решить за тебя, что ты хочешь послушать — но это удобство оборачивается стиранием кучи музыкальных пластов. Алгоритмы не бывают нейтральными, у них тот же корпоративный, колониальный, коммерческий взгляд, который был у крупных лейблов и музыкальных медиа последнюю сотню лет. Алгоритмы не бывают нейтральными, потому что они всегда основаны на данных, а любые данные испорчены предрассудками.
Единственное, что может привести нас к светлому будущему — это возвращение к человеческому взаимодействию. Оно несовершенно и менее удобно — из-за этого возникают ошибки, которые нужны для живой культуры, живой музыки. Порекомендовать музыку другу — сложнее и интереснее, чем включить автоматизированный плейлист. Спросить совета в музыкальном магазине — результат может оказаться более неожиданным, чем подборки со стримингов. Прочитать слова, написанные про музыку другим человеком — что-то более живое, неуклюжее и непредсказуемое, чем включить радио, сгенерированное алгоритмом по любимому треку.
Как я вижу будущее музыки через 30 лет? Надеюсь, что так: люди говорят друг с другом, остаются любопытными, преумножают разнообразие вместо удобства и предсказуемости — и, может быть, немного противостоят корпорациям и роботам.
Очень советуем вам посмотреть видео, в котором Гриша тоже рассуждает о музыке и технологиях, говорит о вирусном потенциале как о чем-то добром и рассказывает об инструментах как идеях. Мы благодарим Гришу за послание! Советуем побольше узнать о его проектах и поддержать их на Patreon.
Люди и машины k-pop
Наша шеф-редакторка Оля Дерюгина часто упоминает k-pop по разным поводам: зовет вместе учиться k-pop-танцам или мечтает о командировке в Сеул. Ее послание любопытно вступает в диалог с гришиным — и тоже получается не совсем про технологии.
О будущем музыки можно говорить, исходя из очень разных позиций: а) то, каким мы бы хотели его видеть (простите, слышать), б) то, каким оно будет, если в индустрии не произойдет глобальных изменений и капитализм не съест сам себя, в) то, каким его хотят сделать отдельные люди — лидеры индустрии, инфлюенсеры, музыканты. Про первый и третий варианты ничего рассказать не готова, а вот как будет развиваться второй сценарий, можно примерно понять уже сейчас на примере k-pop индустрии. Чем я, собственно, и занимаюсь последние года полтора.
Первое знакомство с k-pop ошарашивает: нечеловечески быстрый темп, удивительно слаженная командная работа, не очень слушабельный микс из самых модных ходов американских продюсеров (иногда с вкраплениями латиноамериканских ритмов), похожие друг на друга юноши и девушки, очень дорогие клипы, в которых мало смысла, зато много компьютерной графики. Словом, я не понимала, в чем фишка, пока не посмотрела ролик про то, как сеульские продюсеры снимают клипы и бизнес ведут, и случайно не наткнулась на запись концерта одной популярной корейской группы. Так, я познала главный принцип k-pop: современная музыка — в большей степени про шоу, чем про музыку. Да, конечно, это открыли еще американские продюсеры лет двадцать назад, но в Корее эту идею развили и довели до логической кульминации. Если культура США — скорее индивидуалистская, то культура Южной Кореи — все еще во многом коллективистская. Поэтому корейцам было проще построить свое шоу, опираясь на коллективный труд. K-pop изначально был ориентирован на группы — популярных соло-артистов на корейской поп-сцене гораздо меньше. Но речь идет не только о коллективе певцов. K-pop группа — продукт агентства «талантов». Если история американской поп-музыки — это история отдельных влиятельных продюсеров, которые затем основали свои рекорд-лейблы, то в k-pop решающую роль играют именно совместные усилия, труд большого числа людей. И не только людей, но и машин.
Корея — страна продвинутая в технологическом плане, и было бы странно, если бы крупные агентства этим не воспользовались. Клипы звездных групп тут снимают камеры-роботы и дроны, сверху кадры обильно посыпают спецэффектами, а иногда сцены снимают, используя гигантские плазмы и технологию дополненной реальности прямо на съемочной площадке. В клипах герои одеты с головы до ног в дизайнерскую одежду, разъезжают на люксовых машинах — в общем, это царство продакт-плейсмента. Плюс k-pop славится сложными танцевальными постановками — и хореография выглядит еще более впечатляющей благодаря камере-роботу, которая точно ловит движения танцоров и копирует их. В общем, это шоу, в котором продумано все до мелочей (еще в клипах постановщики мастерски работают со светом и цветом) и все элементы усиливают и дополняют друг друга. Но в k-pop понимают еще одну важную вещь: шоу не заканчивается самим выступлением, закулисье не менее интересно зрителю. Поэтому клип всегда сопровождается различными роликами behind the scenes, айдолы (так называют участников k-pop-групп) ведут собственные влоги, участвуют в эфирах ютьюберов, делают лайв-чаты для фанатов и т. д.
Живые выступления и программы с участием звезд как раз и демонстрируют «человеческую» сторону участников группы. Если выступление четко спланировано и по-машинному безупречно, то в интервью и в ходе общения с фанатами, музыканты много импровизируют и раскрываются как личности. В корейскую поп-индустрию попадают с 14-16 лет, поэтому, по сути, зрители становятся свидетелями взросления мальчиков и девочек. Эти подростки работают гораздо больше, чем некоторые взрослые, но они все еще во многом наивны и неуклюжи. Такое сочетание мастерства и наивности не может не привлекать внимание, шоу становится чем-то большим. Ты начинаешь болеть за обаятельных детей, которые идут навстречу своей мечте. Для многих из них это едва ли ни единственный путь социального лифта.
Компания SM Entertainment предлагает пожалуй, самый показательный пример пересборки поп-индустрии под бизнес-нужды. Ли Су Ман, ее основатель, однажды придумал схему под названием New Cultural Technology. В ее основе лежит идея о том, что проекты надо локализовать, чтобы завоевать публику в разных странах, то есть нужно усовершенствовать и адаптировать франчайзинг под условия музыкальной индустрии. Так возник музыкальный проект NCT — это группа, в которой может быть неограниченное число участников. Из участников собираются юниты (то есть подгруппы) — в соответствии с видением продюсера. Один и тот же участник может входить в несколько подгрупп. Более того, NCT набирает айдолов из разных стран — что упрощает раскрутку коллектива в разных государствах. В общем, очень удобная схема, которая в теории обещает бесконечный рост и быстрое решение внутриколлективных конфликтов — проблемных участников можно заменить одним махом руки.
Причем тут будущее? Я бы выделила три основных мотива:
коллективы победят одиночек;
будущее — за органичным совмещением опытов для разных органов чувств и даже индустрий;
будущее — за органичным совмещением разных скиллов, талантов и профессий. При нынешнем уровне цифровизации уже сложно быть просто музыкантом или актером. Шоу становится глобальным и непрерывным, чтобы сохранять внимание публики, нужно показывать ей себя с самых разных сторон.
И напоследок напоминаем вам о нашем сверхновом плейлисте. Оля говорит, что там «немного R&B для бодрости, тягучие электронные вайбы для медитативной работы и небольшая порция олдскульного рок'н'ролла, чтобы взбодрить своего внутреннего протестующего подростка». А Аня передает: «Я положила туда очень много трансовых состояний, рабочей электроники и космического романтизма».
В августе нежная рассылка и дайджест сверхновой уходят на каникулы. Мы вернемся в сентябре с новыми письмами. Соцсети и сайт supernova.is будут работать в прежнем режиме. Постарайтесь не скучать!
Думайте про будущее под музыку.
Вам писали Ксюша и Оля при участии Андрея.